У КАЗАХОВ НЕМНОГО КАСЫМОВ
Калмухан ИСАБАЙ
ПИСАТЕЛЬ, ИСТОРИК
Ему неведом страх,
Наш Вася-казах.
Здесь я привожу оставшиеся в памяти строчки из песни, которую украинский народ посвятил нашему Касеке. У песни нет автора. Значит, это – фольклор. А основой для фольклора, как известно, является только жизнь тех героев, чьи подвиги народ принял окончательно и бесповоротно.
Приступая к написанию воспоминаний, я никак не мог припомнить, когда впервые повстречался с Касекеном. Однако очень ясно в памяти моей сохранилось его первое задание.
– Я собираюсь издать сборник про казахов, которые принимали участие в партизанском движении на Западе. Написал бы пару очерков-портретов о них, – обратился он ко мне. Когда я дал согласие, Касекен назвал мне адреса Галыма Ахметова и Токтагаша Жанкельдина.
Я тут вспомнил о супругах Жылбеке и Жамал Акадиловых. Они родились в Баянауле, а партизанили в Белоруссии. Осенью 1941 года в лесу у них родилась дочь Мая. Она выросла среди партизан. Я рассказал об этом Касеке. Он оживился:
– Где они сейчас?
Я сказал ему, что живут бывшие партизаны в Павлодаре, а Мая в прошлом году поступила на математический факультет пединститута им. Абая.
– Они должны войти в этот сборник! Когда едешь?
В то время я не собирался в родные места. Решили с этим подождать, и я приступил к выполнению задания.
Вначале я отыскал учившегося в партшколе Жусупа Наметова. Пока я встречался и беседовал с ним, Касекен сообщил, что в Павлодар едет известный поэт Жаппар Омирбеков и велел дать ему адрес Акадиловых.
Позднее Жапекен написал объемный очерк о семье Акадиловых. Был поставлен телефильм, а писатель Ади Шарипов написал о них книгу “Дочь партизана”. Героические дела этой семьи послужили и основой для романа Тахави Ахтанова “Да не угаснет свет”.
Я подготовил очерки о трех названных партизанах и вручил Касекену. Они потом вошли в сборник.
Здесь я хотел бы остановиться особо на одном из трех моих персонажей Жусупе Наметове… У кого в доме нет шкафа под названием “шифоньер”? Представьте себе, что он ожил и идет вам навстречу. Наметов оказался вот таким “шкафом”: огромный, квадратный, с широкой крупной костью, словом, богатырь. Вот что рассказал мне Касекен об одной встрече с ним.
Дело было молодое. Кто думает о здоровье, когда идет война с фашизмом? Да и кто мог дать гарантию, что в следующую минуту ты не падешь от шальной пули? Вот так и вошло в привычку не думать о завтрашнем дне… Как-то два партизана, уединившись в доме Касекена, опорожняли одну бутылку за другой. Наутро глядь, в кармане ни копейки, а в доме рот нечем сполоснуть. Голова раскалывается. Что же делать? Тут Касекена “осенило”, и он вручает Жусупу книгу известного поэта Жумагали Саина:
– Выучи наизусть вот это четверостишие.
Ясное дело, такой верзила как Жусуп был далек от поэзии. Но Касекен настоял на своем и заставил его выучить те четыре строчки.
– Сейчас пойдем к Жумекену. Он был на Украине комиссаром партизанского отряда. Жумекен не приветствует то, что я выпиваю, поэтому вряд ли будет мне рад. Когда наступит момент, я кивну тебе, и ты без запинки выдашь ему вот эти строки! – разъяснил Касекен другу суть дела.
Как и полагал Касекен, Жумекен встретил его с недовольным лицом.
– Эй, джигиты, как вы любите ходить по гостям в рабочее время!
– Ой-бай, Жумеке, вот этот бывалый партизан Жусуп пристал ко мне: “Веди меня к Жумеке” и все тут. Вынь да положь! Мало того, у него с вами судьбы схожи, да он еще назубок знает ваши стихи, – и Касекен подал условный знак. Жусекен тут же отбарабанил те четыре строчки, которые кое-как выучил за четыре часа. Жумекен расцвел и кликнул жену:
– Это мои однополчане. Ставь свой казан!
Так они сидели три-четыре часа. Дастархан ломился от яств. Вдруг Жумекену захотелось услышать и другие стихи из уст Наметова: “Э… а дальше что там?”, – с надеждой посмотрел он на гостя. Но из уст тех больше никакой поэзии не вышло. А вместе с тем и трапезе пришел конец.
Известно, что общий труд сближает людей. С выходом в свет книги “Партизаны Казахстана” наша дружба еще больше окрепла. Касекен не выбирал себе друзей по критериям землячества, возраста, чина, службы. Он всегда искал тех, кто приходился ему по душе. В этом ряду, конечно, особняком стояли Бауыржан Момышулы, Рахымжан Кошкарбаев, Талгат Бигельдинов и партизаны-казахстанцы. Вообще, поведение Касекена, взаимоотношения с людьми, умение разделять общее настроение в компании очень роднило его с салами и серi. Было, правда, одно отличие: Касекен не играл на домбре и не пел. Однако иногда негромким приятным голосом он заводил украинскую песню. В друзьях его состояли Отебай Канахин, Бердибек Сокпакбаев, Оспанали Иманалиев. По возрасту они шли с ним по пятам. Были и такие, что отставали от него на целый мушель (12 лет): Гафу Каирбеков, Саги Жиенбаев. Могу похвастать, что и в моем обществе Касекен испытывал потребность.
Первое впечатление от Касекена: строгий, прямой, не уступающий никому и ни в чем, грубый человек. Если говорить начистоту, все эти черты характера в различной мере присущи ему. Касекен таков, какими мы себе представляем партизан. Другими словами, на его примере можно получить представление о таком народе, как партизаны. Возможно, этот человек был рожден партизаном. Либо условия, в которые он был поставлен, сделали его таким: ты находишься в тылу врага, вокруг кишат недруги; несмотря на это, необходимо приложить все силы, чтобы победить этого врага. Суровый характер Касекена, видимо, сложился под воздействием затянувшейся на пять лет жестокой войны. Но к людям благонравным и отзывчивым он относился очень душевно.
В Акколе, райцентре Таласского района Жамбылской области, жил писатель-сатирик Оспанали Иманалиев. Он был очень болезненным и не смог жить в Алматы, переехал на родину.
В 1986 году как-то Касекен звонит мне:
– С Оспанали случился инсульт, руки-ноги его обездвижились, дара речи лишился. Как бы нам ему помочь?
Я не был готов к этому вопросу и ответил молчанием. Меж тем Касекен продолжал:
– В следующем году ему исполняется 60 лет. Наверняка он хотел к юбилею выпустить книгу. Узнай, нет ли его рукописи в издательстве. Если есть и не вошла в план года, ты придумай, как внедрить ее в план, а я похлопочу о том, как выпустить.
И в самом деле, рукопись была, но в план 1987 года не вошла. Обивая многие пороги со словами: “Касекен сказал”, я добился-таки внесения рукописи в список готовящихся к изданию книг и доложил об этом Касекену.
Через неделю он снова позвонил мне. Настроение его было приподнятым.
– Эй, Калмухан, – я ведь в тот же день сообщил твою весть Оспанали. А вчера жена его Раушан позвонила из Акколя. Оказывается, на радостях Оспанали обрел дар речи и уже бегает как прежде. Так что наша с тобой терапия оказалась очень действенной.
– Эту терапию вы придумали, – заметил я.
– У меня всегда была мысль, что если обрадовать пострадавшего от инсульта человека, он может выздороветь. Судя по тому, что Оспанали опять начал ходить, в этой мысли есть зерно истины, – отвечал Касекен.
После этого Касекен продолжал свою “терапию” и периодически названивал Оспанали, сообщая ему о продвижении дел, связанных с выпуском книги.
В один прекрасный день книга увидела свет. Оспанали, весь в радостных хлопотах, справил свой юбилей. Группа писателей во главе с Касекеном, в том числе и я, побывали на том юбилее. Касекен на виду у всех родственников вручил сатирику его книгу, как подарок от столичных друзей. Оспанали был на небесах от счастья.
Известный переводчик, литератор и языковед Слям Жарылгапов доводился Касекену ровесником. Шутки их друг над другом были ядреными. На страницах газет и журналов в советские годы часто появлялись письма читателей из всех уголков Казахстана, даже с Украины. В них поднимался вопрос: “Почему Касыму Кайсенову не дают ордена Героя Советского Союза?” С авторами этих писем Кайсенов, разумеется, не был знаком. Однажды я услышал, как Слекен (Слям Жарылгапов) говорит Касекену:
– Я присоединяюсь к голосу народа. Однако, если тебе будут давать орден, не бери. Слава твоя и так велика. Ковпак меч подарил не звездоносцам, а тебе. В тот день, когда ты получишь Звезду Героя, слава твоя померкнет. Тебе идет быть героем без Звезды.
– Эй, Слеке! Ты видел когда-нибудь, чтобы я ходил куда-то, выпрашивая себе Звезду? Ну как я запрещу людям писать?
– Сделай так! – обронил Слекен.
Когда Слям Жарылгапов ушел из жизни, и необходимо было везти на родину его тело, процессию из группы писателей вызвался возглавить Касекен. Если вспомнить тысячи километров дороги, которые исколесил разменявший седьмой десяток старый партизан, то и это можно приравнять к подвигу…
В один из летних месяцев 1997 года группа писателей должна была провести несколько встреч с пограничниками Восточного Казахстана. Но когда мы уже собрались лететь, среди нас не оказалось Касекена. Мы всполошились: “Где он? Куда подевался?”. Наш руководитель, второй секретарь правления Союза писателей Темирхан Медетбек твердил одно: “Его не будет”. По возвращении я прямиком побежал к Касекену. Он как ни в чем не бывало сидел в своем кабинете.
– Что случилось? Не заболели? – накинулся я на него с вопросами.
– Здоров, – отвечал он спокойно. А затем рассказал следующее.
Накануне вылета на восточную границу неожиданно пришел известный поэт Иранбек Оразбаев и стал умолять спасти угодившего в тюрьму племянника-солдата. Машина была готова, оставалось садиться и ехать. Касекен позвонил Темирхану и сообщил ему причину, по которой не может присоединиться к группе.
– Ой-бай, Касеке, как же мы без вас! – воскликнул Темирхан.
– Чем целую неделю убить на разговоры, не лучше ли вмешаться в судьбу человека? – сказал Касекен и положил трубку.
– А что дальше?
– Дальше мы поехали…
Асыл-апа в этом месте вставила: “Даже к еде не дотронулся, помчался”.
– Короче, мальчик жив-здоров, от тюрьмы освобожден и возвратился в свое армейское подразделение.
– А в чем была его вина?
– Если б я стал разбираться, в чем он повинен, много времени потребовалось бы. Я даже не спрашивал, сказал: “Освободите!”. И они освободили. Но тот паренек, которого я видел, не похож на преступника. Когда вызвали его в штаб и сообщили: “Ты свободен!”, он едва не свалился. Оказывается, уже не верил, что сможет доказать свою невиновность.
– Сколько дней длилась “операция”?
– Всю ночь ехали, а на другой день дело было сделано.
В жизни Касекена таких гражданских подвигов было немало. О них можно написать целую книгу.
Я и сам много путешествовал с Касекеном. Обычно, приезжая в назначенный населенный пункт, он останавливался в самом респектабельном доме, и я вместе с ним наслаждался прелестями местного гостеприимства. Когда мы оставались вдвоем, Касекен принимался меня ругать:
– Больше 50 граммов в рот не берешь, еду не ешь, как полагается, горстями, а ковыряешься. В карты вечно проигрываешь. Нет никакого удовольствия от твоей компании. Писательство, поди, тоже сродни твоему аппетиту…
Тут в дом приходит кто-нибудь “поприветствовать”. Касекен представляется: “Партизан Касым Кайсенов”, потом переходит ко мне:
– Один из маститых казахских писателей, по специальности гидротехник. Пишет на особо актуальные в народе темы. Находчивый, расторопный, автор внушительных трудов. Это и есть Калмухан, которого мы называем не иначе как Жаяу Муса.
Только человек за дверь, Касекен продолжает распекать меня:
– Не ходишь, а семенишь. Когда спишь, от твоего храпа крыша трясется. Наверное, жене своей спать не даешь, а? Чтоб я еще выехал с тобой в командировку!..
В этот момент опять входит кто-нибудь. И Касекен после себя снова представляет меня:
– Специально привез в ваш аул, чтобы увидели живого классика. Автор порядка 30 книг. Какую бы книгу в руки ни взял – сплошь одни шедевры, невозможно оторваться, пока не дочитаешь.
Так протекают наши поездки. Возвращаемся в столицу. Проходит неделя, другая, и снова звонит Касекен:
– Эй, Калмухан, не поехать ли нам куда-нибудь?
Я, конечно, не отказываюсь.
К счастью казахстанских читателей, Господь одарил Касекена, помимо мужества, еще и писательским даром. Сам он говорит: “Я не писатель, я только повествующий о партизанской жизни”. Каждый раз, написав книгу, Касекен предлагает читателю массу интереснейших образов. Тот, кто умеет создавать такие образы, и есть истинный писатель.
